Уважаемый Сергей Анатольевич! Известно, что предполагается серьезная корректировка положений главы 5 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции», касающейся предоставления государственных или муниципальных преференций. Этот вопрос не так широко освещался в прессе, как планируемые изменения правил, предусмотренных в отношении картелей. Не могли бы Вы вкратце рассказать о сути этих новшеств? — В настоящее время наши предложения, направленные на реформу государственных или муниципальных преференций, были сняты на совещании в Правительстве РФ. Принято решение отложить изменение главы 5 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» как минимум на один год. По какой причине? — Дело в том, что реформа системы предоставления государственных преференций коснется всех органов государственной власти и местного самоуправления. Предложения, которые сформулировала Федеральная антимонопольная служба, предполагают серьезную реформу процедуры предоставления государственных и муниципальных преференций. По сути, мы хотели ввести закрытый перечень оснований, по которым может быть предоставлена государственная или муниципальная преференция, при этом во всех остальных случаях такие преференции должны быть запрещены.Сегодня механизм предоставления преференции предполагает получение органом государственной власти предварительного согласия антимонопольного органа, т. е. орган власти обращается в ФАС России, который дает такое разрешение (или не дает, если данная преференция приведет к устранению конкуренции).Новая система исключает предварительное обращение в ФАС России, так как весь спектр оснований и вся процедура предоставления государственных и муниципальных преференций будет урегулирована законом. Любой выход за пределы указанных оснований является правонарушением, поэтому при получении не предусмотренных законом преференций антимонопольный орган будет обязан возбуждать дело.К сожалению, сейчас определенное количество преференций предоставляется без обращения в антимонопольный орган. Изменение процедуры предоставления преференций позволит в некоторой степени разгрузить антимонопольные органы, возложив на них обязанности постконтроля, для выявления случаев предоставления преференций в нарушение закона. Предлагаемый механизм также поможет обеспечить соблюдение конкурентных условий на рынке: если вдруг кто-то из участников рынка посчитает, что преференция получена конкурентом не на законных основаниях, то это можно будет оспорить.Но поскольку при рассмотрении проекта по отдельным направлениям предоставления преференций договориться не удалось, приняли решение еще подумать и сохранить действующий порядок как минимум на год, а потом вернуться к обсуждению этого вопроса. Законодательство уже сейчас обеспечивает антимонопольным органам широкие полномочия в сфере контроля и получения информации от хозяйствующих субъектов и органов государственной власти (в проекте изменений Федерального закона «О защите конкуренции» отдельно сказано о праве на доступ к информации, составляющей налоговую тайну). При этом мотивация запросов антимонопольных органов регламентирована довольно мягко. Нет ли в планах введения более строгих требований к мотивации запросов антимонопольных органов? Предусмотрен ли внутренний контроль обоснованности подобных запросов?— Обоснованность запросов антимонопольных органов всегда является объектом проверки, когда оспаривается постановление о привлечении лица к ответственности за непредоставление информации антимонопольному органу. Если запрос не обоснован или истребуются сведения, которые выходят за рамки решения конкретной проблемы, суд может отменить постановление антимонопольного органа о привлечении к административной ответственности, посчитав основание для привлечения ненадлежащим. Поэтому на сегодняшний день есть лишь косвенный механизм контроля за содержанием запросов — через проверку судом обоснованности привлечения к административной ответственности за непредоставление информации.У антимонопольных органов действительно немало полномочий для сбора информации. Круг субъектов, которые должны предоставлять сведения антимонопольным органам, тоже довольно широк: это не только хозяйствующие субъекты, но и органы государственной власти, индивидуальные предприниматели и др. Весьма объемен и перечень вопросов, которые вправе задать антимонопольный орган. Конечно, все они связаны с предпринимательской деятельностью. Важно отметить, что запрос может быть направлен субъекту и вне связи с нарушением антимонопольного законодательства, например, когда речь идет об анализе товарного рынка. Для того чтобы установить доминирующее положение и посчитать долю хозяйствующего субъекта на рынке, запрашивается информация об объемах производства товаров и т. д. Если кто-то не предоставит эту информацию, сделать общий вывод о структуре рынка будет невозможно. Поэтому закон дает антимонопольному органу право истребовать эти сведения у любых лиц, а непредставление запрошенных сведений влечет довольно строгую юридическую ответственность.В отношении расширения перечня сведений, которые могут предоставляться антимонопольному органу, полагаю, что в законе следует закрепить право на доступ к налоговой тайне. Это право корреспондирует с полномочиями антимонопольных органов в части привлечения к административной ответственности в виде оборотных штрафов. Чтобы получить информацию о выручке, антимонопольный орган не должен сам изымать первичную документацию об объемах производства, когда эти же действия осуществляет налоговый орган в ходе проверок на предмет соблюдения налогового законодательства. Два органа проверять одно и то же не должны, тем более антимонопольный орган не является специалистом по учету бухгалтерской документации. Поэтому в законе необходимо положение о праве антимонопольного органа на доступ к налоговым сведениям. Одновременно сейчас в Правительстве РФ на рассмотрении находится закон-спутник «четвертого антимонопольного пакета» — «О внесении изменений в статью 102 Налогового кодекса Российской Федерации», где определяются гарантии сохранности налоговой тайны. Антимонопольный орган, как и другие органы, имеющие доступ к налоговой тайне, обязан определить ограниченный перечень лиц, которые будут нести персональную ответственность в случае разглашения этих сведений. Тем самым обеспечивается конфиденциальность информации, передаваемой в распоряжение антимонопольного органа.Получив эту информацию, антимонопольный орган сможет перепроверить данные, которые предоставляются хозяйствующим субъектом, а если он отказывается давать такие сведения, рассчитать размер оборотного штрафа, который подлежит взысканию с компании. Поэтому, с одной стороны, это технический вопрос, а с другой стороны, конечно, он расширяет полномочия антимонопольного органа, но именно для реализации других задач, которые перед ним стоят.Еще несколько слов скажу по поводу обоснованности запросов. Чтобы у судебной системы не было оснований признать требования антимонопольных органов ненадлежащими, мы иногда даем нашим коллегам разъяснения, как правильно писать запрос, какие вопросы могут или не могут быть предметом запроса. Тем самым стараемся исключить случаи необоснованного запроса сведений, которые антимонопольные органы в конкретной ситуации требовать не вправе. Проект изменений Федерального закона «О защите конкуренции» предполагает сужение круга оснований для прекращения рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства (ст. 48), с чем это связано? Исключенные основания не работали?— Нет, они работали, но создавали излишнюю неопределенность.В частности, исключается такое основание прекращения производства по делу, как добровольное устранение нарушения. При этом единственным основанием для возбуждения дела в порядке административного производства по факту антимонопольного правонарушения является решение антимонопольного органа, которым установлен факт такого нарушения. Хозяйствующий субъект признает, что правонарушение имело место и совершалось оно в течение года. Когда против этого субъекта возбудили дело, он завершил неправомерные действия и попросил производство по делу прекратить, так как он «исправился». В этой ситуации прекращение производства выглядит как некая амнистия, обоснованность которой вызывает много вопросов. Ведь за то, что уже совершено, лицо все равно должно понести ответственность, поэтому прекращение нарушения не может быть основанием исключения административной ответственности. Прекращение нарушения означает, что есть смягчающие обстоятельства, но оно не может служить причиной освобождения от ответственности.Таким образом, сужение круга оснований — это техническая поправка, которая призвана поставить все на свои места. В части 4 ст. 10 и ч. 10 ст. 11 Федерального закона «О защите конкуренции», согласно проекту изменений, должно появиться уточнение следующего содержания: «Требования настоящей статьи не распространяются на действия по осуществлению исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг, за исключением действий, связанных с обращением товара». Не могли бы Вы пояснить, с чем связано такое уточнение? Не приведет ли подобное правило, например, к тому, что какой-нибудь популярный писатель не сможет отказать малоизвестному издательству в просьбе напечатать новый роман именно у него (или еще и у него)?— Писатель не является хозяйствующим субъектом и в силу этого не подпадает под действие норм антимонопольного законодательства. Поэтому вопрос о применении антимонопольного законодательства к авторской монополии представляется неактуальным. Федеральный закон «О защите конкуренции» применяется только к отношениям, связанным с обращением товара, а творчество само по себе товаром не является. К сожалению, ту норму, которую Вы привели, не удалось сохранить в четвертом пакете поправок, и наша задача — ко второму чтению продумать, как антимонопольное законодательство должно применяться к объектам исключительных прав. Необходимо, чтобы обращение товара осуществлялось по антимонопольным правилам независимо от использования или неиспользования объектов исключительных прав при его производстве.В рыночном обороте практически нет товаров, которые созданы без применения объектов исключительных прав. В телефоне есть технология, она запатентована, сам телефон брендирован, т. е. у него имеется товарный знак, и т. д. Сложно привести пример товара, который бы не включал в себя объект исключительных прав. При этом все товары обращаются по определенным экономическим принципам, и если делать исключения для кого-то из производителей, мы придем к тому, что антимонопольное законодательство не будет применяться вообще ни к каким товарам, а это неправильно. Ни в одной стране мира такого подхода нет.В России существуют две нормы, которые иногда используются недобросовестными хозяйствующими субъектами в обоснование своего ненадлежащего поведения на рынке, — ч. 4 ст. 10 и ч. 9 ст. 11 Федерального закона «О защите конкуренции». Эти нормы устанавливает некоторые иммунитеты для исключительных прав, говоря о том, что запрещение злоупотребления доминирующим положением или запрет на антиконкурентные соглашения не распространяется на соглашения или действия, связанные с использованием исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности.На практике формулировки указанных норм иногда толкуются недобросовестно. Однако мы хотели бы ввести понятные правила, устанавливающие, что обращение товара, произведенного с использованием объекта исключительных прав, осуществляется по общим правилам рынка. Если ты доминируешь на рынке, например производишь какие-то лекарства и владеешь этим рынком на 100 %, то поставляй товар каждому, кто к тебе обратился, на экономически выгодных для себя условиях, но без дискриминации отдельных контрагентов.При этом в законе закреплено, что если ты произвел инновационный товар, то запрет на монопольно высокую цену в полной мере на тебя не распространяется.Однако требования к монопольному товару, произведенному с использованием интеллектуальной собственности, все-таки нужны. Поэтому эти нормы мы будем еще дополнительно прорабатывать, уточнять и очень надеемся, что исключений в отношении обращения товаров, связанных с интеллектуальной собственностью, не будет. При этом на саму интеллектуальную собственность, как объект права, никто и никогда покушаться не должен. В редакции Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, вступившей в силу 1 февраля 2014 г., содержится положение о том, что «отношения, связанные с оплатой нотариальных действий и других услуг, оказываемых при осуществлении нотариальной деятельности, не являются предметом регулирования антимонопольного законодательства» (ст. 22). Как Вы считаете, насколько оправданно введение этой нормы, ведь не секрет, что сопутствующие услуги нотариуса, без которых фактически невозможно осуществить определенные нотариальные действия, часто тарифицируются в десятки раз выше государственной пошлины за сами действия?— Для нас было неожиданностью появление нормы, которая будет представлять собой исключение из антимонопольного законодательства и касаться регулирования нотариальных действий. Мы никогда не говорили о возможности вмешательства антимонопольного регулирования в систему нотариальных действий. Сфера антимонопольного регулирования — это товарный рынок, и там, где установлена государством пошлина, никакое вмешательство антимонопольного органа невозможно. Но там, где оказываются услуги юридико-технического характера, возникают отношения в связи с предоставлением услуг на возмездной основе.За заверение документа нотариусом установлена плата 100 руб. Однако выполнение данного действия обусловлено рядом дополнительных действий, и нотариус уже сам решает, сколько будут стоить ксерокопирование документов, подготовка проекта договора, оказание других услуг, которые сопутствуют основному нотариальному действию. Причем эти же ксерокопии можно сделать не только у нотариуса, но и, например, в соседней юридической конторе. Возникает вопрос: если это рыночная услуга, то каким правилам она должна подчиняться? Когда никаких правил не было, в ФАС России очень часто поступали письма, в которых люди спрашивали, почему нотариальные действия, которые стоят 100 рублей, в итоге оказываются в разы дороже. Ответ очевиден: потому что есть сопутствующие услуги. Может быть, гражданину они и не нужны, и если бы он знал заранее, что нужна ксерокопия, сделал бы ее сам значительно дешевле.Мы начали активно изучать этот вопрос. В частности, выяснили, что отдельные нотариальные палаты утверждают расценки, и на конкретные юридико-технические услуги. Получается, что гражданин становится заложником решения нотариальной палаты, так как у него просто нет выбора: стоимость услуги жестко закреплена. В принципе проблема сводится к тому, что эти цены не контролируются государством.ФАС России неоднократно обращал внимание на то, что эту ситуацию нужно разрешать, так как неурегулированность вопроса об оплате услуг юридико-технического характера неизбежно сказывается на интересах граждан.Возможно, этот вопрос можно решать и иначе: не запрещать антимонопольному законодательству участвовать в регулировании указанных отношений, а вводить систему специального государственного регулирования. Остается открытым вопрос о том, что делать дальше, но он стоит уже не перед антимонопольным органом, а перед другими государственными регуляторами.
Управление Федеральной антимонопольной службы
